18 мая — особенная ночь в Петербурге, ночь, когда город не спит, музеи лихорадит, толпы любителей выставок и перформансов штурмуют двери. Это ночь музеев!
Я была счастлива стать ее частью, проведя мастер-класс по поэтической иллюстрации в музее Анны Ахматовой в Фонтанном доме. Рассказываю про свой опыт, выводы и делюсь методиками, которые давала на мастер-классе.
В этом году в Ночи музеев приняли участие уже 120 музеев Петербурга. А вообще это международное мероприятие, которое происходит одновременно во множестве стран и городов и в тысячах музеев.
Как я только не проводила Ночь музеев: и журналистом, оббегая 30 музеев за ночь и под утро строча репортаж, и посетителем, кайфуя и болтая с друзьями, выстраивая маршрут позаковыристее, и оставшейся дома кормящей мамой младенца, завидуя тем, кто может себе позволить отсыпаться полдня…
И вот в первый раз в эту ночь я стала полноправным участником! Мой стол стоял в саду Фонтанного дома, там, под деревьями мы говорили о поэзии Ахматовой (я все-таки филолог по образованию!) и о том, как литературные приёмы помогают в работе художника.
Выбор темы для мастер-класса
Тему для занятия я выбирала довольно долго. Сначала у меня была идея делать коллажные картонные портреты Ахматовой и поэтов из ее круга. Но проведя полевые испытания, я вовремя поняла, что работа с макетными ножами для тех, у кого нет в этом большого опыта, может стать опасной, а резать довольно толстый картон обычными ножницами — мучение. Работа же из тонкого картона не выглядит так эффектно.
Тогда я переключилась на рисование — но что рисовать и как сделать этот процесс не самым главным, ведь участвовать должны люди с любыми навыками? Иллюстрировать, конечно, нужно Ахматову, что еще можно делать в саду Фонтанного дома, дома, где она прожила столько лет?
Техническую задачу я решила ограничить с помощью небольшого количества материалов, которые гарантированно хорошо сочетаются между собой:
- белая бумага
- крафт
- старые книжные страницы (книжку я взяла с полки буккроссинга в библиотеке, никто не пострадал!)
- черный акрил (я бы взяла тушь, которую так люблю, но для многолюдного праздника акрил безопаснее)
- черные фломастеры.
Так снялся вопрос с выбором цвета, мучительный для тех, кто не имеет навыков в его решении. И одновременно пришла коллажная техника: бумагу можно резать, рвать, работать с ней, используя не только рисовальные способности.
Акцент в мастер-классе я решила сделать на работе с текстом, погружении в мир поэтических образов и на том, как используя их, художник может создать свой мир, который раскроет и дополнит стихотворные строки.
Филология — любовь к слову
Я училась на отделении русского языка и литературы филологического факультета СПбГУ, и для меня анализ текста — то, что должно идти в самом начале (кстати, об этом в своей лекции говорила Варвара Помидор).
Во время обучения в университете у нас был курс стиховедения, когда мы отдельно изучали фонетику, ритмику, тропы и другие приемы, которыми пользуются поэты, творя свое волшебство.
Для нефилолога, возможно, покажется странным и непривычным разбирать стройный мир стихотворения по косточкам, но в итоге такого анализа понимание и проживание текста выходит на качественно более высокий уровень. Магия искусства не пропадает, напротив, приобретает глубину и новое измерение. А главное — такой разбор может стать большим подспорьем для художника.
Как работает поэт, писатель (и художник, кстати)? Вот что пишет об этом Виктор Шкловский в своей классической статье «Искусство как прием»:
«Целью искусства — является дать ощущение вещи, как видение, а не как узнавание; приемом искусства является прием остранения вещей и прием затрудненной формы, увеличивающий трудность и долготу восприятия, так как воспринимательный процесс в искусстве самоцелен и должен быть продлен».
Если коротко — то чтобы вывести читателя из состояния равновесия, сбить автоматизм восприятия, заставить что-то заново увидеть — автор привычную вещь помещает в необычный контекст, или описывает ее как впервые увиденную (остранение), или сравнивает с чем-то настолько далеким, что это все сбивает с толку и тем самым дарит новую жизнь привычным понятиям.
Работа со стихотворным текстом
При чем тут иллюстрации? Давайте посмотрим на примере одного из стихотворений Ахматовой, которое я и брала для своего мастер-класса:
По аллее проводят лошадок.
Длинны волны расчесанных грив.
О, пленительный город загадок,
Я печальна, тебя полюбив.Странно вспомнить: душа тосковала,
Задыхалась в предсмертном бреду.
А теперь я игрушечной стала,
Как мой розовый друг какаду.Грудь предчувствием боли не сжата,
Если хочешь, в глаза погляди.
Не люблю только час пред закатом,
Ветер с моря и слово «уйди».
Вот алгоритм работы, который я предлагала:
- Прочитать стихотворение и выделить в тексте опорные образы. Вот что я выписала: аллея, лошадки с волнистыми длинными гривами, город загадок, игрушечный розовый какаду, лирическая героиня и ее возлюбленный, час перед закатом, ветер с моря, слово «уйди».
- Как с образами работает автор?Ахматова разговаривает намеками, только к концу стихотворения мы понимаем, что речь идет о любовной драме, расставании, которое героиня переживает так сильно, что сравнивает себя с мертвой или с бездушной игрушкой. По сути, все стихотворение — развернутый образ, метафора умирания чувств. Главный ударный момент стиха — когда героиня сравнивает себя с игрушечным розовым какаду.
- Как художник может работать с литературными приемами? У поэтов и писателей есть множество инструментов, которые можно взять на вооружение и художникам. Вот некоторые из них:
- метафора — одно слово сравнивается с другим на основе сходства, аналогии или сравнения. Художник также может использовать метафоры, буквально нарисовав то, на что поэт дал намек: скажем, для этого стихотворения — девушку-птицу, или ожившую игрушку.
- гипербола — преувеличение, сюда же можно отнести литоту — преуменьшение. Ахматова пишет, что героиня буквально умирает, задыхается в предсмертном бреду, после расставания с возлюбленным. Художник также может гиперболизировать любой образ, нарисовав что-то, что в реальности является маленьким, очень большим, и наоборот. Игрушка-какаду может стать гигантским, как монстр, а город — маленьким, игрушечным.
- олицетворение — наделение неживых предметов свойствами и качествами живых существ. Художники этим пользуются постоянно, оживляя любые предметы.
- метонимия — замена одного слова другим на основе смежности. Этот способ можно также смело забирать себе в иллюстраторскую копилку: необязательно рисовать все деревья, чтобы создать впечатление леса, или персонажа целиком, или толпу — можно сделать это гораздо более экономными и при том более эффектными средствами.
- сравнение — одно понятие или явление сопоставляется с другим. По сути, для художника это прямое указание на направление для его работы. Образ, созданный поэтом, можно развить и углубить в иллюстрации.
- Образы, выписанные из стихотворения, мы смешиваем, используя один из этих приемов, и создаем свое неповторимое сочетание для иллюстрации. Каждый выделит для себя что-то самое важное. Для одного художника это будут по-детски трогательные лошадки с волнистыми гривами, для другого — ветер с моря, для третьего — розовый какаду. Здесь нет и не может быть одного единственно верного решения. Можно взять один главный образ, можно использовать несколько. Скажем, я нарисовала какаду, лошадок, девушку и слово. Другие рисовали город закадок и ветер с моря, какаду на фоне города, девушку и ее возлюбленного и так далее.
- Получившийся образ мы переводим на язык графики: у нас есть четыре цвета (черный, белый, серый, крафт), есть буквенный узор на бумаге и три основные выразительные средства: точка, линия и пятно. Один и тот же эскиз можно попробовать проработать с разными вариантами материалов: что будет темным пятном, что намечено линиями, где останется белая поверхность листа, где можно задействовать узор? Возможны десятки вариантов решения даже с одним эскизом! Во время мастер-класса участники делали только одну работу, но если вы делаете такое задание для собственного удовольствия или развития, дайте себе время для исследования и экспериментов.
Итоги мастер-класса
После четырех часов непрерывного говорения и общения с более чем 40 участниками, в полночь я стояла в саду Фонтанного дома и слушала, как какой-то неизвестный молодой человек играет на садовом пианино Let it be, а толпа посетителей ему подпевает.
Среди деревьев колыхались занавески, на них сменяли друг друга цитаты из стихов и лица со старинных фотографий, где-то подальше, за кустами жасмина, люди играли в театр теней, вековые деревья были подсвечены зеленым и фиолетовым. Пахло свежим кофе, но у меня в крови после 4 часов мастер-класса и общения с полусотней людей и так зашкаливал адреналин. Все это походило на какой-то волшебный сон, зазеркалье прямо во дворе на Литейном проспекте, в центре Петербурга.
И самое удивительное, что все было правдой от начала до конца.
Главная правда, которую я вынесла и ради которой стоило простоять 4 часа на ногах, не закрывая рта, что у каждого есть свое оригинальное видение. Больше 40 человек, работая с 4-мя стихотворениями, сделали сорок совершенно разных работ. Как после этого можно думать, что ты и твои идеи неважны и не нужны? Как можно думать, что еще один художник ничего не скажет этому миру?
Я выбрала сложную тему для работы на празднике, и многие, подойдя, не решались начать, даже после моих объяснений, что мы здесь не про рисование, а про мышление. Но те, кто решился отправиться в это путешествие, безусловно открыли для себя что-то новое и ушли с другим ощущением.
Кто-то говорил мне, что теперь по-новому увидел работу художника. Кто-то впечатлился поэтическим мастерством Анны Ахматовой. Кто-то впервые глубоко заглянул в текст. Кого-то поразило, как много труда стоит за созданием иллюстрированной книги. Кто-то попробовал новые материалы и техники. Кто-то просто необычно провел время.
Ну а я еще больше укрепилась во мнении, что внутри каждого из нас есть источник образов и идей, который не может иссякнуть.
Необязательно быть литературоведом или стиховедом, чтобы иллюстрировать поэзию. Но глубокое погружение в текст точно позволит стать богаче и создать что-то новое.