Сегодня, 1 июня, родилась Мария Тенишева. Многие знают ее только как покровительницу искусства, собиравшую коллекции, помогавшей художникам, основательницу школ и мастерских. Но кроме всего перечисленного, она и сама была яркой художницей в области ювелирного искусства. Она занималась эмалями. Вот что писал о ее работах Рерих, с которым она близко дружила: “Эмали княгини Тенишевой как бы пронизаны светом. Это драгоценное возрождение того древнего искусства, тайна которого казалась потерянной навсегда. Её формы оригинальны, оттенки красок нежны, бархатисты и до того живы, что кажутся самоцветными камнями неизвестных пород”.
В честь дня рождения Тенишевой публикую отрывок из ее воспоминаний, который я использовала для аудиоинсталляции на выставке женского искусства в Севкабеле в июне 2020 года.
Вот ссылка на аудио:
Вот расшифровка аудиозаписи:
Мое имя — Мария, Мария Тенишева. Я родилась в 1858 году незаконнорожденной, моя мать всю жизнь стыдилась и не любила меня. Кто мой отец — я так до конца и не знаю. Я художница, певица, меценатка, коллекционерша и покровительница искусств. Собрала коллекцию предметов русского искусства, которую подарила городу Смоленску, теперь это музей «Русская старина». Коллекцию акварелей и графики подарила Русскому музею.
В своем имении в Талашкино основала художественно-промышленные мастерские, возрождала традиции народного русского искусства. я основала рисовальные школы в Петербурге и Смоленске, где преподавали лучшие художники.
Спонсировала журнал “Мир искусства” и первые выставки сообщества.
Как художница, занималась графикой, но больше всего — забытым в то время эмальерным искусством. возродила интерес к нему, разработала 200 оттенков покрытия, воссоздала технику перегородчатой эмали, написала диссертацию по истории этого древнего искусства, ее работы завоевали международное признание.
Умерла в эмиграции в Париже в 1928 году.
«Надо сказать, что если трудна дорога каждого артиста, то для женщины-артистки она неизмеримо трудней. Говорю это не с точки зрения «квасного» феминизма — я феминисткой в этом узком смысле никогда не была, — но какая разница в отношениях к мужчине и женщине на одном и том же поприще? Как глубоко несправедливо и оскорбительно это отношение к женщине-художнице, женщине-артистке…
Чтобы женщине пробить себе дорогу, нужны или совершенно исключительные счастливые условия, или же ряд унижений, компромиссов со своей совестью, своим женским достоинством. Через что только не приходится проходить женщине, избравшей артистическую карьеру, хотя бы одаренной и крупным, выдающимся талантом? Как бы талантлива она ни была, всегда она будет позади посредственного художника, и всегда предпочтут дать заказ третьестепенному художнику, чем женщине с явным и ярким талантом: как-то неловко…
Ее, может быть, даже будут хвалить в газетах, будут говорить о ней и признавать в художественном мире, но поручить ей ответственную работу никто не решится, ее постараются дружными, сплоченными.усилиями никуда не пропустить. Сколько таких примеров я видела в жизни! Способную художницу в течение трех или четырех лет не принимали в Академию только потому, что она женщина, так как нельзя сказать, чтобы все принятые мужчины оказались гораздо талантливее ее. Люди, ничем не заявившие себя, не сделавшие для искусства решительно ничего, о чем бы стоило говорить, ухитряются получать заказы, пристраиваются декораторами на Императорскую сцену, другие, столь же бездарные, ловко пролезают во всевозможные «хранители» музеев, библиотекари при них, заведующие художественными коллекциями, а сколько явных, кричащих бездарностей попадают в профессора, академики?
Женщина с гораздо большим талантом может выдвинуться только чудом или способами, ничего общего с искусством не имеющими, ей каждый шаг дается только с невероятными усилиями… И сколько из них погибает или бьется всю жизнь в нищете, как эта Голубкина?..”
(Воспоминания «Впечатления моей жизни», глава 12)
